ЭКСПЕРТИЗА ПО ДЕЛАМ О ВЗЯТКАХ
И КОРРУПЦИИ

Коррупция – распространенное явление, интегрирующее в себе различные составляющие (этические, политические, юридические, психологические, социальные и т. д.).
В настоящее время эксперты-психологи и эксперты-психиатры не часто привлекаются к работе по делам данной категории. Это обусловлено тем, что часто после привлечения психолога в качестве эксперта коррупционное дело дополняется новыми подозреваемыми и обвиняемыми, либо разваливается: вплоть до выявления признаков провокации со стороны оперативных органов.
Однако возможности психологической экспертизы по взяткам и другим коррупционным составом преступления могут помочь не только изобличить преступника, но и освободить от ответственности невиновного.

О возможностях применения однородной и комплексной психологической экспертизы по коррупционным делам пойдет речь далее.

Специфика криминалистической природы содержания поведенческих актов взяточничества позволяет отнести их к действиям с минимальной или неявно выраженной криминальной направленностью. Возможность использования множества вариантов предметов взятки влечет за собой столь же обширный перечень вариантов способов ее дачи и получения.

В сравнении с другими преступлениями ресурс доказательственной базы по делам о взяточничестве ограничен и неустойчив. Это, как правило, косвенные доказательства при минимуме прямых, что зачастую влечет возможность их изменения в плане уменьшения их обвинительной составляющей. Кроме того, у многих нынешних следователей и судей сложилось мнение, что привлечение взяточника к уголовной ответственности реально возможно лишь после проведения оперативно-розыскных мероприятий, главную роль среди которых играет оперативный эксперимент <2>.

Небезынтересно отметить, что несколько лет назад противниками такого участия психологов в борьбе с коррупционерами выступили, как ни странно, сотрудники НИИ при Генеральной прокуратуре РФ О. Ситковская и Ю. Кореневский, а также начальник отдела Генеральной прокуратуры РФ В. Исаенко. Поводом для их нападок послужила статья Ю. Гармаева и Н. Китаева <3>. В ней говорилось, в частности, о расследовании вымогательства и получения взятки участковым инспектором милиции Петрученко. Он не был взят с поличным, полученные деньги успел спрятать, что дало обвиняемому основание отрицать вину.

О. Ситковская и Ю. Кореневский, согласившись, что "в принципе производство психологической экспертизы по делам о взяточничестве не исключается", не дали в своей статье никаких конструктивных советов следователям при расследовании подобных дел <6>, что повлекло обоснованную критику их позиции <7>. Нет таких рекомендаций и в недавней книге доктора психологических наук О.Д. Ситковской <8>.

О возможности судебно-психологической экспертизы
при изобличении взяточников

Психологическая идентификация взятки

Судебно-следственная практика показывает, что взяточничество является, как правило, серийным деянием, в процессе которого преступники совершенствуют свои навыки конспирации и маскировки. Поэтому поведенческие акты взяточников нередко трудно идентифицировать как криминальные, поскольку часть их носит вполне законный характер либо находится на грани легитимности, что затрудняет их правовую оценку. В ходе досудебного следствия многие поведенческие акты взяточников бывает очень трудно установить, подтвердив их соответствующими доказательствами.

Ресурсы доказательной базы по коррупционным делам

Следователь назначил по делу судебно-психологическую экспертизу.
На ее разрешение был поставлен вопрос о том, какова наиболее вероятная мотивация действий Петрученко в ситуации, сложившейся вечером 10 февраля и утром 11 февраля (т.е. в период, когда у него возник умысел на получение взятки и когда он ее вымогал).

В контексте сказанного большой интерес представляют возможности судебно-психологической экспертизы (СПЭ) при изобличении взяточников.

По мнению психолога, поведение Петрученко в указанное время определялось продуманной программой действий, конечной целью которой было получение крупной суммы денег. Заключение эксперта суд учел в тексте приговора, осудив Петрученко к длительному сроку лишения свободы.

В то же время изучение эмпирического материала следственной и судебной практики показывает нам интересные положительные примеры помощи эксперта-психолога в доказывании вины взяточников. Так, в прокуратуру Кировского района г. Иркутска обратился с письменным заявлением М., сообщивший, что два года назад он передал крупные суммы денег А. - начальнику штаба военизированных горноспасательных частей Восточной Сибири. Взятки передавались за приобретение автомобиля ГАЗ-69 и за получение двухкомнатной благоустроенной квартиры в г. Иркутске.

Жена М. подтвердила эти сведения, но обвиняемый А. категорически отрицал свою вину. Однако показания супругов М. содержали некоторые неточности в указании времени передачи денег А. По делу назначили судебно-психологическую экспертизу. В результате изучения и анализа материалов уголовного дела, обследования супругов М. эксперт-психолог пришел к выводу, что М. прочно запомнили те обстоятельства, которые включались в действия и сопровождались эмоциями, - необходимость достать нужную сумму денег, их пересчет и упаковка, место передачи денег и т.д.
Что же касается определения промежутка времени, имевшего отношение к эпизодам взяточничества А., то, по заключению эксперта, "...отсчет времени для М. в данной ситуации никакой роли не играл, а потому консолидировался слабо и воспроизводился неточно". По заключению психолога, процесс припоминания супругами М. обстоятельств передачи денег обвиняемому А., отраженный в материалах уголовного дела, психологически достоверен, так как опирается на ассоциации по смежности, облегчающие процессы оживления в памяти прошлых событий <9>.

И даже будучи установленными, но вырванными из контекста последовательных логически взаимообусловленных актов поведения с единой конечной преступной целью, они могут оцениваться как некриминальные - не противоречащие закону, что не способствует изобличению виновного лица <1>

По утверждению В. Исаенко, вопрос о мотивации действий взяточника находится за рамками специальных знаний эксперта-психолога, не входит в его компетенцию <4>. Это устаревшее и неверное заявление прозвучало в тот период, когда в отечественной юридической психологии уже широко были известны работы, посвященные возможности установления преступной мотивации с помощью психолога <5>. Полагаем, здесь комментарии излишни.

Закон ограничивает круг лиц, могущих обращаться в суд с исками о признании сделок недействительными. Это члены семьи – наследники, супруги, родители, дети, опекуны, попечители. Они же могут ходатайствовать о назначении психолого-психиатрической экспертизы для доказательства своей правоты.

Как проводится экспертиза порока воли

Закон ограничивает круг лиц, могущих обращаться в суд с исками о признании сделок недействительными. Это члены семьи – наследники, супруги, родители, дети, опекуны, попечители. Они же могут ходатайствовать о назначении психолого-психиатрической экспертизы для доказательства своей правоты.

Как проводится экспертиза порока воли

Ситуационное моделирование механизма взятки

Данный случай, как и вышеописанное дело по обвинению Петрученко, относится к применению ситуационного моделирования в частных методиках расследования. Т.С. Волчецкая описывает три основных способа моделирования механизма преступления:

Психологическое моделирование действий взяточников с помощью проведения судебно-психологической экспертизы возможно по всем этим названным параметрам.

а) моделирование с предкриминальной ситуацией;
б) моделирование с собственно криминальной ситуацией;
в) моделирование механизма преступления с посткриминальной ситуацией <11>.

Заключение эксперта-психолога можно использовать и в качестве весомого доказательства в ситуации противодействия подследственных лиц.

Так, у следователя военной прокуратуры возникли затруднения при работе по уголовному делу военнослужащих Б., В. и др., обвиняемых в совершении хищений государственных средств и получении взяток от бригады рабочих. С момента совершения преступления прошло значительное время.
В условиях дефицита доказательств обвиняемые отрицали вину, в том числе и при проведении очных ставок с взяткодателями.

После тщательного изучения личности подэкспертных и материалов уголовного дела психолог отметил у обвиняемых четко выраженную склонность ко лжи.

В характере свидетелей доминировали правдивость, самокритичность, желание быть откровенными. Эксперт обстоятельно обосновал мотивационный комплекс отрицания вины обвиняемыми офицерами. Последние, ознакомившись с заключением психолога, заявили, что теперь нет больше смысла утаивать правду и признали инкриминируемые деяния <12>. Такой же позиции они придерживались и в суде. Военный трибунал Забайкальского военного округа в приговоре учел мнение психолога, осудив взяточников к длительным срокам лишения свободы с конфискацией имущества <13>.

В целом же психологический анализ преступлений, осуществляемый в процессе проведения судебно-психологической экспертизы, особо важен при доказывании фактов взяточничества, расследование которых протекает, как правило, в осложненных условиях.

Китаев Н.Н., кандидат юридических наук, доцент кафедры специальных юридических дисциплин факультета права, социологии и СМИ Иркутского государственного технического университета.

Китаева В.Н., кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики Байкальского государственного университета экономики и права.

Источник публикации: Российская юстиция. 2010. N 4. С. 69 - 71.

Библиография

1. Новик В.В. Взяточничество: криминалистические проблемы доказывания // Расследование и судебное преследование коррупции. СПб., 2002. С. 128 - 129.
2. Погодин С.Б. Проблемы доказывания по делам о коррупционных преступлениях в состязательном процессе // Уголовный процесс. 2009. N 9. С. 32 - 35.
3. Гармаев Ю., Китаев Н. Судебно-психологическая экспертиза при доказывании взяточничества // Законность. 1998. N 4. С. 20 - 23.
4. Исаенко В. Использование возможностей судебно-психиатрической экспертизы // Законность. 1998. N 10. С. 9 - 10.
5. См.: Коченов М.М. Введение в судебно-психологическую экспертизу. М., 1980. С. 23; Конышева Л.П. Опыт психологического исследования взаимодействия потерпевшего и преступника в криминальной ситуации // Проблемы борьбы с изнасилованиями. М., 1983. С. 64; Подольная Н., Мельман Р. Значение судебно-психологической экспертизы для доказывания мотива преступления // Советская юстиция. 1989. N 18. С. 19.
6. Ситковская О., Кореневский Ю. Опыт, который не следует использовать // Законность. 1998. N 11. С. 27 - 30.
7. Китаев Н. Опыт регионов необходимо изучать // Законность. 1999. N 4. С. 29 - 31; Калинченко В., Кныш Ю. Опыт, достойный распространения // Законность. 1999. N 4. С. 31 - 32.
8. Ситковская О.Д. Уголовный кодекс Российской Федерации: психологический комментарий. М., 2009.
9. Уголовное дело N 2-73 // Архив Иркутского областного суда, 1981. Том 2. Л.д. 688 - 690.
Иркутский областной суд учел это заключение в числе доказательств вины А., приговорив его к 6 годам лишения свободы по ч. 2 ст. 173 УК РСФСР
10. Уголовное дело N 2-73 // Архив Иркутского областного суда, 1981.
11. Волчецкая Т.С. Ситуационное моделирование в расследовании преступлений: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1991. С. 18.
12. Подобные тактические приемы следователя получили широкое распространение. См.: Смилгайнис В.К. Тактика предъявления доказательств при допросе обвиняемого: Дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1979. См. также: Ефимова Н.И. Предварительная диагностика ложных показаний // Юридическая психология. М., 1989. С. 26.
13. Судебно-психологическую экспертизу назначал старший следователь военной прокуратуры Иркутского гарнизона В.Г. Леонтьев. См. по данному эпизоду: Правовые исследования. Вып. 1. Иркутск: ИГЭА, 1996. С. 93 - 94.